Уже вчера вечером в домик завились военные и объявили о «временных перестановках». Дитмар должен был взять на попечение другого Подопечного, так как обладал образованием психолога, а тому спиногрызу нужна была квалифицированная помощь. Лэна же отдавали другому Надзирателю, ему помощь была не нужна, он здесь прожил уже семь лет и был почти готов к выходу в город и к самостоятельной жизни среди людей. Так думали руководители…
Впрочем, Лэн уже ничего не удивлялся. Он прекрасно понимал, что эта «временная перестановка» затянется надолго. Слишком много людей погибло той кошмарной ночью, администраторам оставалось лишь лихорадочно думать, кому и куда пристроить. Новичкам Надзирателям предстояло сложное испытание – многим досталось сразу двое, а то и трое ашенов, из которых кто-то да участвовал непосредственно в сотворении кровавого ада на улицах Красной Зоны.
Лэн выдохнул. Думать об этом было тяжело. Вчера был удручающий день. Единственной позитивной мыслью была мысль о Ксандре, о том, что тот поправляется под защитой крепких больничных стен. Остальные думы оставались тяжелыми, и Лэн решил навестить психолога, чтобы та снова помогла ему отринуть жажду мщения и убийства. Слишком сильна была ненависть к ашенам, и едва она поутихла, случился шторм – и тщательно утрамбованные приоритеты воспрянули духом.
Хуже всего было то, что Лэна не пускали на прощание с погибшими. Там было много знакомых людей, друзей, любовников, просто хороших мужчин и женщин, не заслуживших такой ранней смерти. Людям и так было немного отмеряно… Лэн буквально умолял Энди пустить его, хоть в наручниках, хоть в клетке под присмотром Надзирателя, но Грант и слушать не желал. Исключений не будет, ашенам не место в административной части острова.
Лэн приподнял верхнюю губу, с отвращением глядя в зеркало. Острые клыки торчали страшным напоминанием об истинной сущности. Лэн бы давно отдался стоматологу, сточить их, но чертов организм был исследован еще задолго до возникновения подобного желания у Даррена. Он будто чувствовал опасности голодной смерти, и зубы вырастали снова, острее прежних. Что же, в этом была логика: в том мире, откуда прибыл Лэн, без клыков он бы умер через пару недель от голода.
Мотнув головой, Лэн ополоснул лицо и вытерся полотенцем. Дитмар уже ушел пораньше, даже не стал дожидаться завтрака. Что же, их отношения всегда были напряженными, но сейчас хотя бы можно было класть полотенце на сушилку и не беспокоиться, что этот псих придет с линейкой проверять, достаточно ли педантично и ровно они уложены. Лэн устало улыбнулся своим мыслям и пошел на кухню, запекая яичную лепешку с зеленью на двоих.
Дверь отворилась, и Лэн обернулся, посмотреть со скудным интересом, кто пришел. И был удивлен, потому что вошедшей была женщина. Нет, за семь лет в Красной Зоне, Лэн прекрасно знал, что здесь полно представительниц прекрасного пола, но у него самого в Надзирателях всегда были мужчины. Все меняется, как не посмотри.
- Привет, - тихо отозвался Лэн, выкладывая на тарелки завтрак, - Голодная?